Blood&Sweat предлагает вашему вниманию эксклюзивное интервью с Фрэнком Миром (16-8), в котором он поделился мнением об Алистере Овериме (36-13), рассказал о пребывании в России, о пользе джиу-джитсу и о многом другом.

— Наверное, ты знаешь, что часть подготовки провел в «Клубе Единоборств №1». Правда, что ты прибыл, чтобы имитировать работу Фрэнка Мира?

— (смеется) Да, я прибыл сюда как спарринг-партнер Алистера Оверима. Чтобы показать некоторые приемы Фрэнка Мира.

—  То есть, ты думаешь, что тебе хватит навыков, чтобы сымитировать работу двукратного чемпиона UFC, мастера сабмишенов Фрэнка Мира?

— Если он будет двигаться очень медленно, то что-нибудь у меня получится.

— Сколько у тебя детей?

— Трое.

— В одном из интервью ты сказал, что у тебя столько детей, так как у тебя черный пояс по бразильскому джиу-джитсу. Как эти навыки помогают тебе быть лучшим отцом и мужем?

— Мне кажется, любое единоборство позволяет лучше узнать и открыть себя. В принципе, это дает любое искусство. Когда я делаю ошибки или что-то, что не люблю, то я это рассматриваю это как поединок. Например, когда я проигрываю, я смотрю, что случилось, и ищу причины.

То же самое и с отцовством. Ты не всегда поступаешь правильно. Я ошибаюсь, но потом прокручиваю все это в голове и думаю, как мог бы избежать ошибок.

— Был ли ты удивлен тем, что после боя с Джошем Барнеттом он встал на твою сторону и сказал, что поединок остановили рано?

— Нет. Он честный человек и настоящий воин. Ему не нужна такая победа. Если бы он сказал, что остановка боя была правильной, то многие пошли бы против него. Он просто сказал правду.

Я не мог разумно защищать себя. После первого удара я упал. Я не упал на спину или живот. Я был на руках и коленях, чтобы встать по сетке, а рефери остановил бой. Я бы понял, если бы Джош бил меня или что-нибудь делал, но он просто ждал моей реакции. Но ничего не было, так как рефери оттащил его.

Возможно, бой закончился бы через пять секунд, а может и нет. Если бы у меня был тот же рефери, что на бое Алистер Оверим – Трэвис Браун, то результат был бы другим.

Останови Херб Дин мой бой с Ногейрой, и я бы не получил премию за сабмишен года. Поэтому следует давать бою продлиться чуть дольше, ведь мы не играем в теннис, мы деремся.

— Обменивались ли вы с Трэвисом Брауном советами, как драться с Оверимом и Барнеттом соответственно?

— Да, мы обменялись идеями.

— Что он тебе сказал?

— Я скажу после боя, когда все закончится. Он сказал, что Оверим сильно бьет коленями. И что этих ударов лучше избегать.

— Почему ты заявил, что если проиграешь Овериму, то покинешь UFC?

— Я не говорил этого в интервью. Это сделали представители UFC. Он сказали, что проигравший возможно, покинет организацию. Не знаю, буду ли я выступать в других организациях, ведь я в UFC уже 12 лет. Если я не смогу больше драться у них, то, скорее всего, перейду на телевидение.

— Ты комментировал турниры WEC. Сейчас многие бойцы комментируют турниры UFC, участвуют в программах UFC Tonight, а ты только дерешься. Расстроен ли ты этой ситуацией?

— Не очень. Я больше сконцентрирован на тренировках. Если я вернусь на телевидение, то сколько бы они ни комментировали, я все равно буду лучше многих из них.

— Что ты получил в зале Грега Джексона?

— Они позволили мне больше сфокусироваться на правильной работе. Просто, дома нельзя усердно тренироваться. Когда тренируешься с чемпионами в зале высокого уровня, то понимаешь, как заниматься правильно.

Ты можешь тренироваться тяжелее, чем в зале Джексона, но это может не принести результат. Если ты бегаешь 20 миль, то это еще не значит, что это лучше, чем бегать 5, так как важно бегать ровно столько, сколько тебе нужно, важно соблюдать баланс.

Например, человек в зале поднимает тяжести, и если удвоить его тренировки, то станет ли он сильнее? Нет, так как он тренируется по программе на силу, а это заведет его слишком далеко и сделает все контрпродуктивно.

Когда занимаешься у тренеров, которые были чемпионами мира, то получаешь ответы, в которые веришь. Когда такой человек говорит: «Эй, делай это», я доверяю ему. Когда приходишь к врачу с 30-летним стажем, и он просто назначает лекарство, ты поправляешься и веришь ему. И совсем другое дело, когда тебе советует мед. школяр с учебником.

— Продолжишь ли ты работать с Грегом Джексом?

— Конечно. Думаю, у меня есть прогресс. В последнем бою было видно, что я могу отойти от клетки и прочее. Один удар и рефери все испортил, а так был бы другой разговор. Я чувствую, как работа в этом зале делает меня лучше. Мне кажется, прекратить заниматься у Джексона было бы ошибкой.

— Некоторые российские тяжи тренировались у Грега Джексона. Работал ли ты с ними?

— Не только тяжи, там есть еще такие парни, как Руслан и Адлан. Адлан просто сумасшедший. Он иногда пугает меня. Не хотел бы я с ним спарринговать.

— Почему?

— Это просто феноменальный спортсмен. Он выбрасывает очень зрелищные удары. Мы заканчиваем тренироваться, а он еще час пашет. Подтягивается минут по 30. Невероятный спортсмен. По-моему, он кошмар для любого в весе до 77 кг.

— В чем наибольшую опасность представляет Алистер Оверим?

— Его удары коленями в клинче. В принципе, у него неплохая ударная техника, но я не считаю, что его удары руками опасны. Его комбинации тяжелее и медленнее, когда он бьет руками. И все же, я бы не хотел, чтобы он бил меня ими.

Когда он берет тебя в клинч и управляет тобой, делает подсечки, то это очень опасно, он может даже повалить тебя. Но главным его оружием являются колени.

То есть он старается прижать к клетке и бить коленями. Думаю, ни один тяж, да и в других категориях не найдется бойца, способного выдержать много таких ударов. Поэтому я буду избегать клинча, а если он поймает меня, я возьму его в гард.

— Как думаешь, сколько будет стоить этот твой ответ, если я предложу Овериму купить его?

— (смеется) Я сам ему расскажу. Гораздо интереснее было бы выяснить, сколько ему нужно заплатить, чтобы он не бил меня коленями? Если бой пройдет без ударов коленями, то я отдам тебе свой гонорар, если у тебя получится. Я не хочу, чтобы меня достало его колено, он бьет ими очень сильно.

— Удалось ли тебе почувствовать русское гостеприимство?

— Все были очень милыми с того самого момента, как я сошел с трапа самолета. Забавно, я всегда перед вылетом стараюсь почитать что-нибудь в интернете про то место, куда предстоит лететь. И там было написано, что нас, американцев, иногда считают… грубыми, так как мы задаем много вопросов и делам вещи, которые недопустимы, так как мы многого не знаем. Я прочитал, что русские не равнодушны, просто у вас такая манера вежливого поведения.

Но затем все стали жать мне руку, и я понял, что все и так и есть. Никто не был неприветлив, единственной проблемой был языковой барьер. Плюс, все говорят на английском лучше, чем я на русском (смеется). Я же по-русски не знаю ни одного слова. Только сижу и киваю.

— Как думаешь, почему, когда человек впервые видит джиу-джитсу, он считает это занятием для голубых, но потом пробует и влюбляется в этот вид спорта?

— Как ты сказал? Для голубых? В Америке мы не можем так говорить (смеется). Хорошо. По-моему, когда человек впервые пробует бороться в партере, это все меняет.

Когда я попробовал играть в футбол по австралийским правилам, я подумал, что это тупость, ведь я привык к американскому футболу. Однако у меня есть друг, с которым я уже десять лет занимается этим спортом, он объяснил мне правила, и я понял, что это действительно круто.

Мне кажется, это же происходит часто и с джиу-джитсу. Ударка — это понятно: я бью тебя кулаком по лицу. Когда я был моложе, то мог пригласить девушку на свидание посмотреть бокс, и ей ничего не нужно было объяснять. Один парень бьет другого, и кто-то падает. Все очевидно.

Когда два человека борются, то приходится объяснять, что один проходит гард другого, контролирует его таз, теперь он берет захват за плечо. Теперь соперник должен развернуть руку в другую сторону, но если если он вытянет ее слишком далеко, то попадет на рычаг локтя, и так далее. Непосвященный скажет, что просто люди борются. Происходит очень много всего, и поэтому нужно много знать, чтобы понять.

В том и проблема вольной борьбы, ведь мы видим двух парней, которые толкаются и обнимаются. Люди не берут в расчет, что это борцы Олимпийского уровня, что постановка ступни или локоть, выставленный не туда, могут решить судьбу серебра и золота, но если ты не понимаешь этого, то действие кажется скучным.

Работа в партере очень важна в ММА, мы знаем много бойцов, которые выступают успешно благодаря грэпплингу. Не обязательно быть чемпионом мира в каком-нибудь виде борьбы, но должна быть сама культура, чтобы быстро учиться специфике.

Поэтому в Японии, России, Америке и Бразилии много хороших бойцов ММА. Здесь у грэпплинга сильные корни: в Японии популярно дзюдо, в России — вольная борьба. Когда у тебя такая база, грэпплинг уже не является чем-то чуждым. Но если в стране нет этого, нет вольной или греко-римской борьбы, дзюдо, то спортсменам трудно научиться этому быстро.

0 0